Фламенко

Сегодня ко мне вдруг неожиданно снова постучалась Испания. Сначала задали вопрос на Туристире, где лучше всего в Барселоне увидеть Фламенко. Потом Сергей начертал манящий маршрут по знойным дорогам Испании… И дело совсем не в том, что другие гости, другие страны, не стучатся. Просто, наверное, есть те, особо желанные, которых ожидаешь и потому открываешь, да что там! Распахиваешь дверь с радостью.

Наверное, поэтому, я сейчас и решила немного вспомнить свои впечатления от фламенко…

Я не делала фотографий. Всегда снимала на камеру. Фламенко невозможно остановить — это процесс и это импровизация.

Самое первое?

Наверное это все же Пако де Лусия… А еще был фильм режиссера Карлоса Саура «Кармен» с восхитительным Антонио Гадесом. Это было давно. Испания была недосягаема и загадочна. Фламенко притягательно, но недоступно. Это уже спустя время я встала в один ряд с учениками хореографического отделения, чтобы однажды изнутри почувствовать эту незнакомую лексику танца. Нет! Все иначе! Тот, кто занимался классическим балетом — здесь пасует. Жесткие руки, иная координация, все словно «наоборот». Интересно!

Потом в Петербург приехал «Огненный принц фламенко» — как его представляла реклама Хоакин Кортес.

27 ноября 2001 года. Ледовый дворец. 415 место, 4 ряд… Просто билет остался и восторженные записи воспоминаний.

Он был восхитителен, но… вначале… не получалось. Фламенко и Ледовый дворец на самом деле несовместимы. Для того, чтобы фламенко состоялось, нужна живая плоть, соприкосновение, нужен живой голос, не пропущенный через микрофон. Нужна не виртуальная, а реальная страсть, которой он один зажечь не мог. Слишком велико несоответствие: тысячи людей, готовых воспринимать фламенко как искусство техники и живой ПРИНЦ, отделенный софитами и звукотехникой.

О, как он был прекрасен! Какие удивительные виртуозные изыски демонстрировал. Народ аплодировал. Билеты стоили дорого и каждому хотелось отбить ладошами то удовольствие, которое они получали. Но только он не был доволен — я чувстовала это кожей. Но только я страдала от того, что «предложенные обстоятельства» выступления, не соответствуют жанру.

Но Хоакин не сдавался. Он поднимал массу на новую и новую высоту танца. Сдавленное горловое пение, скованная страсть копилась, как лава в ожившем вулкане, и вдруг, он понимая, что до публики необходимо дотронуться, иначе, ничего не получится, рванул на себе атласную рубашку и с обнаженным торсом побежал в зал!

Это не было пошлостью. Это была осознанная необходимость, которая сделала зал чуть теплее и подвижнее, люди перестали аплодировать, но, как и положено, стали давать ритм ладонями, накачивая атмосферу огня и эротического выброса, без которого фламенко состояться просто не может.

Когда я была в Барселоне, конечно же, я искала фламенко, но бар (сеанс на пол-часа для туристов, с бокалом простенького вина — все на продажу), не дал ощущения того великого, к чему призвано это искусство.

Однажды я шла по улице. На только что возведенной эстраде репетировали два ансамбля, которые должны были давать концерт вечером. Танцовщица отстукивала каблуками пассажи. Джаз и фламенко пытались вступить в диалог и этот процесс поиска меня заинтересовал.

Потом на сцене появилась девушка. Она пробовала микрофон. Нет, они ничего не спела до конца, но те фрагменты фламенко, которые она продемонстрировала своим чудесным голосом, поразили меня в самое сердце.

Ее голос остался на моем видео. Мне жаль, что эта девочка, в горлышке готорой жил соловей, никому не известна. Она была гениальна!!! Это было настоящее.

Самое яркое вовлечение во Фламенко у меня случилось на Майорке.

В баре нашего отеля, вечером бывали «живые» концерты. Однажды, мы с мужем пошли на один из таких, чтобы прикоснуться к фламенко. Вот как я написала об этом на своем сайте:

…Ласковое море и синь Форментора, музыка из многочисленных маленьких кафе, фламенко вечером, в нашем баре… Я ничего не жду от этой «испанской художественной самодеятельности». Понимаю, что настоящее фламенко не здесь, но все, же увлекаю своего мужа почувствовать «национальный колорит» за бокалом терпкого майоркинского вина.

Английские старушки покидают бар — сейчас им не нравится вся эта «суета», но мы, конечно же, остаемся и постепенно попадаем в какое-то необыкновенно сильное энергетическое поле всеобщего экстаза.

Дело даже не в исполнителях — они с удовольствием делают свое дело. Но присутствующие испанцы!

Вздрагивает веер в руках моей соседки. Я слышу, как она осторожно повторяет слова песни, которая льется с эстрады. Чуть хмельной от вина и ритма испанец, начинает петь своим телом так откровенно, что я бегу в гостиничный номер за кинокамерой, потому что желаю снимать только его — это удивительное зеркало всеобщей радости. Давай, для сердца! Кричат гитаристам, и они снова ударяют по струнам. Бармен-марроканец носится по залу творит коктейли, которые моментально исчезают в разгоряченных глотках, и сдавленные голоса, передающие скованную страсть, готовую в любой момент вырваться из содрогающихся в ритмическом экстазе тел, пробуждает сопереживание такой силы, что время, кажется, останавливается в клокочущем водовороте древних музыкальных заклинаний, впитавших африканское, цыганское, романское и кто знает, какое еще дыхание!

Сегодня меня спросили на Туристире: где можно увидеть настоящее искусство фламенко.

Ответ один — только там, где тебя, живого и готового к сопричастности, встретит такое же живое чувство. Чувство, отлитое в пение, инструментальное сопровождение, танец.

Если повезет и тебя примут в этот круг незабываемого огня — ты узнаешь, что такое фламенко! И неважно, где это произойдет.